|
(популярное изложение)
Часть 2 Характерные черты такого строя, который был объявлен в СССР социалистическим (реальный, зрелый, развитой) - монополия государственной собственности, директивное централизованное планирование, диктатура верхнего слоя партийно-государственного аппарата. По своей сути это еще не социализм, а государственно-монополистический капитализм, хоть и с множеством элементов социализма. Тем не менее, можно и должно говорить о таких системах, которые были центрами всемирно-исторического развития, существование которых если не прямо, то в конечном счете, но сказалась на всем ходе истории человечества. Как говорил Г. Гегель: «Мощь духа состоит в умении смотреть в глаза отрицательному и утверждаться в противостоянии ему» Нельзя сказать что в СССР всё было здорово, но вполне понятно, зачем наши враги придумывают кошмары о советском прошлом. Они надеются, что «по контрасту» нынешние социально-экономические уродства будут выглядеть привлекательнее. Зря надеются. Потому что эти уродства – не относительны, они абсолютны. Как говорится в «Сказке про Федота-стрельца» - «слава богу, отличаем незабудку от дерьма». Революция это качественное преобразование общественного организма с переходом его из одной ОЭФ в другую. Количественные и структурные изменения общества и его составляющих достигли такого уровня, что уже в старом качественном состоянии оно просто нежизнеспособно, и в большинстве случаев такое общество погибает, завоевывается, разграбляется, расчленяется другими государствами. И лишь в малом количестве случаев происходит внутренняя качественная реструктуризация, после чего практически новое общество продолжает жить в новом качестве (естественно, что для современного уровня развития средств уничтожения человека, революционное преобразование с полной реструктуризацией штука очень серьезная и чреватая мировой катастрофой). Теперь рассмотрим Россию перед революцией. Здесь мы сталкиваемся с интересным феноменом нереволюционного преобразования феодализма в капитализм в период империалистической эпохи. Таких примеров сейчас очень много - самый крупный Индия и многие страны Юго-восточной Азии. Конечно в этот период у этих стран происходит масса переворотов, катаклизмов и кризисов, но ни один из них не тянет на полноценную буржуазную революцию. Такое стало возможным потому что этот процесс стал контролироваться и управляться империалистическими державами, которые стали вывозить туда свои капиталы, и революции с полной реструктуризацией, даже буржуазные, были не в их интересах. Но вот в России возникла одна трудность, развивавшийся на базе иностранных инвестиций капитал оказался очень малодоходным, прибавочного продукта от эксплуатации рабочих в условиях России выходило значительно меньше, чем ожидалось. И как-то сводить концы с концами удавалось только за счет сверхмерного изъятия прибавочного продукта у фактически находящегося в феодальной кабале крестьянина, при постоянном чрезмерном (даже для феодализма) насилии государства. В общем, в результате оказалось, что самостоятельный капитализм в России без дотации со стороны феодального сектора невозможен. А он, к тому же, был отягчен империалистической эксплуатацией стран запада, ввозивших сюда свои капиталы (И естественно требовавших их возврата с прибылью). Итак, в результате событий 1917 года мы получили некоторое экономическое устройство, которое капитализмом назвать невозможно, и феодализмом тоже, поскольку оно не основывалось на индивидуальном натуральном хозяйстве. Бесспорно после революции в России оставались огромные области капиталистических отношений, более того они в этих областях по новой продуцировались. Только после революции российская деревня стала мелкобуржуазной и мелкотоварной. При этом изъятие прибавочного продукта для нужд дальнейшего развития вместо того чтоб вырасти, постоянно падало. Крестьянин стал просто проедать то, что производил, недешевым было и удержание деревни от расслоения в мелкодисперсном, мелкобуржуазном состоянии поскольку в естественных условиях такое состояние очень неустойчиво. Что бы ни говорили певцы НЭПа, но продукта, производимого мелкобуржуазной деревней едва хватало на прокорм ее жителей. Основной продукт, который расходовался на развитие страны шел из другого источника основанного на иных нежели капитализм экономических принципах. Говорят, что Россия была не готова к социалистической революции. А семимесячный ребенок, не готовый еще родиться, но уже не имеющий возможности существовать в утробе матери, он что - должен задохнуться? В России тогда был реальностью лозунг "Социализм или смерть!" Неужели надо отказывать людям в праве выжить только на том основании, что они немного не дотягивали до норм классовой сознательности? Главным архитектором СССР был И.В.Сталин. За 30 лет его руководства, аграрная страна, на 90 процентов состоявшая из сельского населения, жившего натуральным хозяйством, совершила практически "вертикальный взлёт" от сохи до ядерной энергии и освоения космоса. Социалистическая экономика показала невероятную эффективность, когда Россия после нескольких войн подряд, разрушивших страну дотла, буквально восстала из пепла. Несмотря на исключительно неблагоприятные начальные условия и огромные трудности, СССР не только догнал Запад по большинству важнейших параметров, но и по некоторым намного опередил его. Само существование капитализма оказалось под угрозой. Для западных элит стало сверхцелью уничтожение цивилизации-конкурента. В истории СССР были две попытки, подобные "перестройке". Первая - попытка захвата власти троцкистами в 1936-1939 годах. Вторая попытка началась с приходом к власти Хрущева. Разрушенная Хрущёвым система ответственности правящего слоя не была восстановлена при Брежневе. Был разрушен механизм очистки элиты от проходимцев, нарушен принцип равенства всех перед законом, фактически исчезла ответственность за выполнение вверенного дела. Именно тогда была отброшена главная целеполагающая идея - построение справедливого, гуманного общества для всех людей планеты и всестороннее развитие человека. Она была заменена на идею соревнования с капитализмом ради всестороннего потребления. Распространение потребительской психологии в советском обществе привело к мелкобуржуазному перерождению сознания значительной части населения и впоследствии вылилось в поддержку действий Горбачёва и его клики во время "перестройки". Брежневское руководство оставило назревшие к тому времени проблемы нерешёнными и не тронуло сформировавшиеся преступные кланы, которые и стали ударной силой "перестройки" 30 лет спустя. "Перестройка" была закономерным итогом хрущёвских действий и брежневского бездействия. Ещё одним серьёзным изъяном советского социализма было невнимание к развитию социальных исследований и непонимание значения этого, что привело к полному отрыву руководства страны от реальности и потере цели. Крайне негативную роль сыграло доминирование в идеологии догматического подхода к марксизму и превращение идеологической работы в схоластику. Да и силы бюрократии были недооценены. Бюрократия власть никогда не захватывает, вместо этого происходит постепенная бюрократизация наличного стабильно действующего определенное время управленческого аппарата. Вы можете представить себе Н.С.Хрущева с «Капиталом» Маркса в руках? Или Л.И.Брежнева с «Наукой логики» и К.У.Черненко с «Феноменологией духа» Гегеля под мышкой? Лично я не могу, как ни стараюсь. На дискуссии о состоянии науки в СССР, организованной не так давно одним из российских телевизионных каналов, прозвучало: общественной науки в СССР как таковой вообще не существовало. Тем не менее, если говорить о философии, то можно назвать имена П.В. Копнина, Э.В. Ильенкова и целого ряда других, которые по интеллектуальной оснастке, глубине теоретического мышления намного превосходили Фуко, Делезов и прочих постмодернистских гуру, превративших философию в некое подобие салона мадам Шерер. Вспомните, какое огромное количество людей выходило на улицу в конце восьмидесятых и в начале девяностых. И все они были полны энтузиазма. Это же только потом обнаружилось, что перестройка и переформатирование СССР являлись проектом коммунистической номенклатуры по конвертации абсолютной коллективной политической власти в огромную индивидуальную экономическую власть её членов. Ельцин снес казалось бы нерушимую советскую систему руками простого советского народа, которого достал старый режим своим маразмом, люди хотели перемен и видели в перестройке и гласности средство к достижению лучшей жизни. Имея массы недовольных, которые резко активизируются во времена неизбежных кризисов, в обществе возможен слом текущих механизмов организации, взаимодействия и управления, однако если нет понимания, КАК должны функционировать данные механизмы, неизбежно произойдет откат к более жестким и примитивным способам организации общества. В общем – «хотели как лучше, а получилось как всегда». В нашей истории постоянно боролись две тенденции: сырьевая (либеральная) и защита собственной экономики (протекционизм). Когда в 19 веке мы были хлебной державой, сторонники сырьевой экономики уверяли: за хлеб мы купим в Европе станки, паровозы. Однако, как только у России обострились отношения с Европой, против нашего зерна были введены высокие пошлины, более того - Европа стала закупать хлеб в США, Аргентине, Уругвае. А Россия оказалась не у дел. Стране была нужна индустриализация, которую успешно предприняли при Александре III. Тогда экономикой занимались ученые первой величины - Вышнеградский и Менделеев. В это время появились промышленные предприятия, многие из которых существуют до сих пор! Но увы, при Николае II от протекционизма были сделаны важные отступления, и Россия снова стала сдавать позиции. В итоге Российская Империя вступила в Первую Мировую, не имея важнейших отраслей промышленности - двигателестроения, оптики, да и много чего еще. Самое обидное, что их можно было иметь, их в пожарном порядке почти создали всего за два-три военных года, но было поздно. Так что хоть сырьём торговать проще, но без производства никак не обойдешься. Вся прелесть сырьевой экономики в том, что она проста. Она, в общем, не нуждается в управлении, задача государства состоит только в том, чтобы отнимать у сырьевиков часть прибыли, чтобы народишко окончательно не вымер, а самых оборзевших, пренебрегающих социальной функцией бизнеса, сажать в тюрьму. А высокотехнологичная экономика сложна, и ею надо управлять, и сама она не заведется. И пропагандировать её трудно, потому что производительная экономика предполагает, что надо работать. Не пиво пить в скверике и не соцсетях сидеть в офисе, а работать. А у нас уже выросло поколение 30-летних, которые никогда не работали на производстве - ни на каком, ни на высоко-, ни на низко-технологичном. Им трудно объяснить, что такое производительный труд, они этого просто не понимают. И всё труднее найти тех, кто объяснит, кто хотя бы видел, какие они, эти высокие технологии. Противоречие между статусом мощной региональной державы и сырьевой специализацией не может длиться вечно. Оно должно разрешиться либо в одну сторону - утрата державного статуса, а вместе с ним значительной части суверенитета, а то и просто крах с закреплением зависимо-сырьевого статуса, либо в другую - переход от сырьевой специализации, не способной обеспечить реальный и значимый державный статус, к передовым развито-промышленным формам. Указанное противоречие приобрело остроту в России в начале ХХ века и в СССР на рубеже 1970–1980-х годов и погубило обе эти властные структуры русской истории. Во второй половине 20-го века основным содержанием было противостояние двух систем. Эта сверхзадача была важнее максимального роста капитала и ограничивала свободу капитала. В частности, рост благосостояния и социальной защищённости «среднего класса» был стратегической задачей капиталистической системы. Теперь же мировая система капитализма господствует в мире, капитал стратегически не ограничен. Относительное и абсолютное обнищание трудящихся снова стали неизбежны. Никакие ставки рефинансирования не помогут, возможны лишь отсрочки в процессе падения доходов трудящихся и их защищённости. В конечном счёте «средний класс» будет получать ровно столько, чтобы хватило на жизнь и на выращивание ограниченного количества детей с ограниченным уровнем образования. Элиты Что такое элита? Что означает
деградация элиты? Основная идея "классической" схемы деградации в том, что элита быстро становится замкнутой кастой, выбирающий на ключевые посты не самых достойных, а "своих". Но ирония человеческой эволюции в том, что талантливые люди равномерно распределяются в среде всего народа и с течением времени в результате работы вероятностных выборок количество людей внутри элиты, способных к эффективному управлению, сокращается до тех пор, пока не перейдёт некий критический уровень. Что происходит за этим уровнем, вполне понятно. Из человеческой практики и статистических подсчётов определён средний срок деградации элиты - примерно 300 лет. Он, конечно, может быть больше или меньше, особенно если будут внешние воздействия на элиту. Так например первое государство, созданное для рабочих и крестьян, уже через 15 лет - в конце 30-х гг ХХ века получило даже не элиту, а клику, готовящую государственный переворот. КПСС была частью народа, частью более сознательной, чем прочие части, но как целое она должна была иметь в себе точно такое же разделение, по сути, её структура должна была строиться по фрактальному принципу. Сталин был направляющим и организующим началом КПСС. Но только в пределах одной человеческой жизни. Потом Сталин ушёл, а партия перешла в состояние стихийной самоорганизации, где противостояли друг другу группы по интересам, не имеющие ничего общего с интересами построения коммунизма. Ленин говорил: "В народной массе мы все же капля в море, и мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознает. Без этого коммунистическая партия не будет вести пролетариат, а пролетариат не будет вести за собою массы, и вся машина развалится". Напрасно многие считают, что Горбачев в одиночку развалил СССР. Ни одна даже крупная фигура на такое не способна, не говоря уже о столь мелкой фигуре, как Горбачев, – малообразованном карьеристе, оказавшемся наверху властной пирамиды СССР, с одной стороны, по логике ее разложения, с другой – по стечению обстоятельств, включая активность внешних сил. Дело не в Горбачеве, а в социальном блоке сил, фасадом которых были Горбачев и его «бригада». Блок сил – часть советской номенклатуры и спецслужб, стремившихся превратиться в собственников, с одной стороны, и часть наднациональных структур мирового согласования и управления, выражающая интересы крупного капитала и действующая с помощью различных структур (государства США, Великобритании, ФРГ, Израиль и другие; спецслужбы ЦРУ, МИ-6, Моссад; транснациональные корпорации) – с другой. З.Бжезинский как-то заметил, что если ваша элита держит деньги в наших банках, то это уже наша (т.е. западная или западоидная) элита. Нередко спрашивают: "Почему же не вырождается элита буржуазных западных стран?" Как это не вырождается? Вырождается, однако из-за исходно более низкого уровня системы, процесс идёт медленнее, но тем не регресс налицо. Западная цивилизация заметно деградирует и вступает в весьма опасный период своего существования. У западной элиты не стоит на повестке дня вопрос захвата собственности и бесконтрольного ей владения - всё это у нее уже есть, на первый план выходит задача самосохранения. Системный анализ административно - командной системы управления экономики в СССР показывает, что она, как средство реализации социалистических отношений не могла не трансформироваться в нечто самоценное и имеющее собственную логику, собственную целесообразность. И не могла не быть побеждена, более передовой по сравнению с прямым административным управлением системой организации, а именно товарно-денежной! Это одно из противоречий, которые разрешались стихийно, и которые надо было разрешать сознательно. Итак, общие очевидные потребности удовлетворены, что дальше? Какое будущее надо создавать, какие потребности оно должно удовлетворять завтра, чтобы сегодня большинство это приняло? При капитализме, в рыночной экономике, вопрос решается так: все что человеку нужно, он должен иметь возможность приобрести за деньги. Он сам решает, какое будущее хочет иметь, и для этого ему надо лишь заработать (или как-то иначе заполучить) деньги. Проблема совместных действий людей, воспроизведения общества снимается, пока каждый согласен с данным утверждением. Теперь вернемся к социалистическому обществу. Пусть основные общие проблемы решены и очевидные цели достигнуты. Нет голода, имеются доступное здравоохранение, образование, гарантированы пенсии. Это возможно, что показывает пример СССР. Что теперь должно объединить людей в единое общество с согласованным воспроизведением себя, как существующего порядка вещей? Плановое хозяйство с директивным управлением, это по сути феодальное хозяйство. И в дальнейшем - никаких элементов новых, не присущих старым способам организации общества, общественных отношений, не возникало. Однако товарно-денежные отношения в обществе не могли не начинать преобладать, как естественно более предпочтительные работе за пайку, для рабочего класса, и куда более предпочтительные для партийно-хозяйственной номенклатуры, позволяющие в частности отчуждать всё большие материальные ценности в денежном выражении, однако ограниченные формальными законами соц.государства. Феодализм всегда разлагался буржуазией изнутри. Возможно и понимание угрозы дальнейшего развития производительных сил для примитивных производственных отношений, сыграло свою роль. К концу 80-х СССР не мог не распасться, не было в нём ни новых людей, не новых социальных отношений. Если власть реализована прямым принуждением, то формально противоречие между капиталистами и рабочими снято. Однако мы должны понимать, что общество не должно и не может быть определено абсолютно, лишь как целое, и снятие одного противоречия означает лишь производство другого, что и произошло. Да, получив нечто, не имеющее в прежних понятиях смысла, целое, его придется переопределять в новых, согласно цели этого целого понятиях. И какова общая цель этого целого общества? Последняя закономерная цель в СССР для построения социализма, было уничтожение противоречия между крестьянством и рабочими. С массовым переходом крестьян в колхозы эта задача была практически решена. На чем всё и остановилось. И немудрено кстати. Вот попробуйте объяснить, что надо делать дальше, какая цель у единого в плане отсутствия указанных противоречий общества? Какие противоречия надо снимать? Практически все указания Маркса о национализации промышленности, то есть уничтожении частной собственности на средства производства выполнены. Даже самое важное – демонтаж государства и передача властных функций в органы самоуправления – советы. Социализм в СССР держался на трёх
положениях: Управление Тот, кто хоть когда-либо работал в зарубежных корпорациях, знает, насколько они более жесткие, чем советская система в административном плане, человек-винтик там не имеет практически никакой свободы и инициативы. Не говоря уже об их бесчеловечности, всесилии внутрикорпоративной бюрократии, пресмыкательства перед начальством, немыслимом в СССР. Но суть не в этом - планирование в СССР, естественно, было, но оно было несравненно более гибким и эффективным, чем на Западе. Значит дело не в тупом следовании предписаниям начальства любой ценой, а в чем-то другом. С исторической точки зрения, план ,безусловно, дитя буржуя. Чтобы более-менее нормально вести так называемый бизнес, буржуй просто обязан планировать - иначе будет в прогаре. Буржуй сначала планирует на уровне калькуляции, затем на уровне бизнес-плана, затем на уровне стратегического планирования. Поэтому, когда нынешние пиарщики - теоретики капитализма костерят плановую экономику, они практически костерят своего дитятю. Вообще-то надо различать план и прожект. Теперешние суперстратегические планы подкрепляются ежегодными Посланиями Президента, на заслушивание собирается очень много уважаемых людей. В Посланиях очень много плановых директив типа «надо преодолеть..», «следует прекратить..», «нужно вернуться к практике..» и т.д., сотворенных на анализе типа «до сих пор не преодолено..», «продолжается негативная тенденция..». Но не ясно, кто субъект исполнения этих чудесных планов? И поэтому, если на одной странице такого рода бумаг встречается больше чем пять единиц слов типа «надо», «следует», «нужно», «необходимо», можно смело выбрасывать этот «исторический документ» в корзину - виртуальную или реальную - в зависимости от носителя. По своей прогностической силе и практической нужности эти планы приближаются к рекомендациям Глобы, а уж рекомендации Гидрометцентра на этом фоне выглядят святым научным облаком, рожденным Академией наук. Можно смело сказать, что самый скромный пятилетний план СССР будет покруче всех нынешних планов, хоть те и напечатаны на лощенной бумаге и подкреплены тысячами бизнес-планов, созданных при помощи современного программного продукта и высчитаны с нанотехнологической точностью. И можно даже не упоминать, что пятилетний план в СССР был обусловлен не любовью к пятеркам подобно пятикласнице-отличнице с косичками, а ориентацией на срок устаревания технических средств. А ведь были и стратегические планы на более длительный срок... Очень важную роль в научно-техническом прогрессе играла конкуренция. Впервые в человеческой истории положительные стороны конкуренции были оставлены и развиты, а недостатки - сведены к минимуму. Даже если кто-то не просто проиграл в честном соревновании, а по молодости или неразумию оказался за решеткой, у него всегда есть шанс загладить вину и подняться хоть до Генерального Конструктора. Очень важную роль сыграла так же и исключительная терпимость русских к другим народам, что позволило создать совершенно уникальную Советскую Цивилизацию, в рамках которой разные народы были объединены на принципах равноправия и взаимопомощи. Почти "вертикальный взлет" экономики Советской Системы - был одной из важнейших причин, по которой СССР попытались сбить на взлете. Был нанесен (руками Гитлера) удар сокрушительной силы, но созданная система выстояла, хотя последствия удара были страшными и не могли не сыграть своей роли в подрыве могущества СССР. "Хозяева Мира" очень торопились, потому что если бы Сталину дали достроить свою систему еще в течение хотя бы 5 лет, то их шансы победить его систему в экономическом, военном и идеологическом соревновании - сводились к нулю. Они боялись даже не столько Советской Армии, сколько своих народов, которым, без сомнения, был бы крайне привлекателен путь Системы Будущего (сталинской модели социализма). За "Хозяевами Мира" - (корпоративными кланами Запада) всегда водилось столь много чудовищных преступлений, что даже веревка кажется недостаточно справедливым наказанием, поэтому их ненависть к СССР - вполне понятна. Следует отметить один очень важный момент: при формировании интегральной системы, ее наладка должна идти "сверху вниз", а не путем интеграции уже существующих элементов, на что уповают сторонники конвергенции, "мирное врастание" в данном случае невозможно, возможна только мимикрия. Для настоящих же преобразований необходим качественный скачок. Например, японская система так и не смогла перейти от корпоративного уровня оптимизации - к общественному, не произошло этого и в странах, которые называют "почти социалистическими" таких как Швеции и Канаде. Эти системы сами по себе не преобразуются в интегральные никогда, потому что оптимизация низовых уровней окажет сопротивление вышестоящим элементам в случае даже временного конфликта их интересов - на локальном уровне элементы не способны заглянуть в будущее и заняты исключительно своими, а не общественными проблемами. Можно провести грубую аналогию, что из отдельно образовавшихся мозга, сердца, печени и т.д. нельзя составить человека как из запчастей - он должен сформироваться как интегральная система, и органы должны быть сформированы под него, иначе их отдельные части неизбежно вступят в конфликт. Формационный взгляд Цивилизационный
взгляд Вот мнение Александра
Зиновьева: Самое главное - экономическое противостояние СССР выиграл. Мир капитала в начале восьмидесятых годов прошлого века был близок к глубокому кризису. Только беззастенчивое мародерство на осколках "мировой системы социализма" после спецоперации по развалу СССР позволило отсрочить острую фазу кризиса, но лишь на какое-то время. Тем не менее, идеологическое противостояние СССР проиграл, превратив марксизм в догму, заменив диалектическое мышление обывательскими представлениями. Об источнике и движущей силе развития - борьбе противоположностей старательно забывали. Накрепко забыли, что единообразие, единомыслие это застой, а застой это начало распада. Зато наши геополитические противники ничего не забыли и прилагают все усилия к тому, что бы окончательно разрушить нашу систему образования и воспитания подрастающих поколений. При этом они не только увеличивают своё идеологическое превосходство, но и укрепляют свою безопасность: в случае вооруженного конфликта мало кто согласится идти на смерть ради сохранения богатств Березовских, Абрамовичей, Грефов и прочих Вексельбергов. Стихийно общество не может подняться выше капитализма. Движение из капитализма есть эпоха осознанной необходимости, когда надстройка формирует базис, а сознание определяет бытие. Непонимание этих основополагающих моментов марксистской социологии, замена сознательного исторического движения на стихийное, не могла не привести к возврату. Если самолетом не управлять, он обязательно разобьется. Поэтому Ленин писал, что всякая кухарка должна УМЕТЬ управлять государством. А мы решили, что всякая кухарка может быть допущена к управлению государством. Как видим, теория Ленина и практика позднего СССР - небо и земля. Отказ от развития социалистического способа хозяйствования в пользу товарно-денежных отношений есть основной просчёт, а точнее закономерный результат управления страной, на том уровня понимания политэкономии социализма руководством компартии, после ухода Сталина. Последствия закономерны. С одной стороны лозунги, с другой деньги, которые реально применялись для организации экономики с соответственным внедрением всех сопутствующих понятий старой капиталистической экономики. Реставрация стала неизбежна. После работы Сталина об экономических проблемах социализма и после отстранения им КПСС от “руководящей и направляющей” роли на XIX съезде ВКП(б) (КПСС), он был готов начать переход от “социализма в известном смысле”, от государственно-монополистического социализма, к социализму в его точном научном смысле. Однако, не успел. Возможно, ему помогло “не успеть” окружение. После смерти Сталина КПСС немедленно вернула себе все привилегии и регалии, которых, было, лишилась, и взяла активный курс на разгосударствление собственности, на укрепление института частной собственности. Начала с продажи МТС. Дальше – больше. Далее – везде. В 80-е годы мы видим СССР, опутанным отношениями частной собственности (хозрасчет, борьба за прибыль в стоимостном выражении, стоимость, как мера труда, вал и анархия производства и пр.) всюду, кроме может быть ВПК. Как и предсказывал Сталин, незнание теории нас погубит. Его предсказание сбылось в полной мере. Грянула перестройка: Горлопаны горлопанили, обломовы мечтали о светлом будущем… И все вместе униженно просили дать зарплату и думали, где бы срубить бабки – хоть раз, но много. И конечно же сладострастно жаждали прихода частника, хозяина с корытом похлебки для своей «дойной коровы». Разве собственник заинтересован, чтобы его «дойная корова» худела, чахла и могла отбросить копыта? О тех, кого эксплуатируешь, следует хотя бы немного заботиться. На это и рассчитывали те «россияне», которые голосовали за капитализм, передачу национальных богатств в частные руки. Они готовы были служить хозяевам, надеясь получить от них больше благ, чем предоставляла им социалистическая «командно-административная» система. На деле вышло иначе (о чем нетрудно было догадаться заранее, если бы массам не «промывали мозги»). Ловкие хозяева позаботились о том, чтобы в одночасье стать миллионерами и миллиардерами. За счет кого? За счет, естественно, народа. Появились массы безработных или месяцами не получающих зарплату, бомжи, нищие, беспризорные дети, самоубийцы в невиданных нигде и никогда масштабах, а народ стал вымирать. Так почему же эксплуататоры ведут себя столь непродуманно? Почему они не боятся народного гнева, забастовок, бунтов, новой революции? Разве они не чувствуют, что пилят сук, на котором сидят, режут курицу, несущую золотые яйца, уничтожают собственную дойную корову?! А чего бы им бояться, если люди, утратив чувство собственного достоинства, предпочитают деградировать и вымирать, но не восставать против несправедливости, ради будущего своих детей и внуков, ради спасения Отечества. Торжеством партократии можно с полным основанием называть тот период, который начался с воцарением Хрущева. Его легкое свержение показало, что он являлся марионеткой – хотя и не всегда управляемой – в руках новой правящей элиты. Когда поведение Первого секретаря стало непредсказуемым и чересчур своевольным, его убрали «без шума и пыли». То, что Хрущев уцелел, показывает не столько либерализм и гуманность его противников, сколько незначительность его фигуры, никто не опасался его возвращения во власть или разоблачительных выступлений. Пожалуй, Никита Сергеевич так и не понял, что был выдвинут партократией, исполнял ее волю и был сброшен ею же за ненадобностью. Из этой среды партократов и вышли «капиталистические перерожденцы» Горбачев и Ельцин. Они, в сущности, были столь же несамостоятельными, как Хрущев, хотя управляли ими не только номенклатурные партаппаратчики, но и зарубежные «хозяева». В результате рухнул СССР. Перестройка – это всего лишь распад единой корпорации КПСС на более мелкие корпопорации и индивидуальных собственников. А почувствовали мы это на себе лишь потому, что распад корпорации сопровождался криминальным переделом ее имущества. Разумеется, еще были внесены изменения в юридические законы. Но это компонент НАДСТРОЙКИ. С точки же зрения БАЗИСА капитализм остался капитализмом, только ликвидировали социальные гарантии, да собственников стало побольше… Российский (советский) социализм не был раз и навсегда заданной константой,
он изменялся вместе со страной. Если прибегнуть к аналогии с человеком, то: Не надо забывать, что социализм возникает как некоторое динамическое состояние общества, как отрицание капитализма, как некоторая новая ОЭФ, но затем он внутри себя исключительно быстро проводит такие гигантские преобразования, что с необходимостью в короткий срок он должен быть уничтожен новым общественным устройством, в идеале это должен быть коммунизм, но как оказалось могут быть варианты. К сожалению не каждый прыжок в высоту оканчивается удачно. Мы сделали величайшую попытку, но сила тяготения из прошлого нас расплющила. Зато мы убедились, что социализм достигнув определенного уровня своего развития совершенно естественно становится нежизнеспособен, и он должен обязательно преобразоваться в нечто иное (либо в коммунизм, либо обратно в капитализм). И именно это надо понимать, исследуя причины произошедшего с нашей страной в конце ХХ века.
Ленин выдвинул и частью разработал с десяток фундаментальных концепций, которые и задали стратегию
советской революции и первого этапа строительства, а также мирового национально-освободительного и левого движения.
Здесь отметим лишь те, которые советская история оставила в тени.
О том, чего не удалось сделать Ленину, это уже задачи для нас: Сталин полагался в первую очередь на действительность. Управление обществом в чем-то подобно попытке управлять природной стихией. Тут главная задача – избежать опасности, не идти стихии наперекор, осмысливать или частично даже ощущать ее поведение. Как говорил английский философ Френсис Бэкон: «Природа побеждается только подчинением ей». Вот и Сталин старался предлагать и осуществлять действия, соответствующие естественному процессу общественного развития. В противном случае под его «волюнтаристским» руководством страна бы развалилась в считанные годы (что и случилось после того, как ее стали «перестраивать» деятели горбачевско-ельцинского призыва). СССР времен Сталина на международной арене фактически возродил Российскую империю. А построить империю – это не значит очертить на карте завоеванные земли. Истинные империи строятся в головах подданных и лишь затем – на картах. Не зря в некоторых языках слово «власть» обозначает и сам факт управления одного человека другим, и структуру управления. Во времена СССР (дохрущевские времена) мы не пресмыкались перед Америкой, потому что были уверены: Россия была великой, когда Америки еще не было, и будет великой, когда Америки уже не будет! Небольшой экскурс в историю СССР Цивилизационный подход к интерпретации исторических фактов (по В.Г. Васильеву) Административная система есть система управления производством через власть над лицами. Включая в себя власть человека над человеком как обязательный фактор, она автоматически превращает "слуг народа" в его хозяев, независимо от личного желания Администратора. Административная система - система государственного, а не общенародного владения средствами производства, то есть в принципе не является социалистической, будучи государственно-капиталистической системой, предназначенной, по словам Энгельса "превращать руководство обществом в усиленную эксплуатацию масс ". Именно эксплуатацией являются внедренное советской командно-бюрократической системой административное принуждение к труду всей мощью государственного механизма и неэквивалентная оплата труда - все "излишки" доходов реквизировались административными методами в пользу государства путем изъятия всей произведенной продукции в сельском хозяйстве и путем скрытых недоплат и государственных "займов" в городе. Эксплуатация рабов-заключенных даже и не драпировалась. Доходы же бюрократии формировались особой системой спецобеспечения, спецраспределения и спецобслуживания. Произошло то, что всегда происходило при буржуазных революциях - движущие силы оказались под властью руководящей. Соцбуржуазия присвоила себе абсолютное право выступать от имени диктатуры пролетариата, на самом деле лишив его и этой диктатуры и владения средствами производства. В области кадровой политики был установлен феодальный принцип "партийной номенклатуры" как замкнутой элитной группы, представляющей собой нечто среднее между кастой и институтом дворянства. Как можно было пожаловать дворянство, так можно было включить и в номенклатуру. В результате всех этих "феодальных" мероприятий "буржуазное государство" и "буржуазное право", теоретически должные оставаться при социализме, неуклонно превращаются в абсолютную антично-феодальную монархию азиатского типа и тираническое бесправие. По сути не было в СССР другого социализма , кроме "реального", который по сущности своей являлся очень сложной социально-экономической формацией, сочетавшей в себе и государственно-капиталистические элементы, и феодально-монархические с сильным уклоном в антично-азиатские элементы при декларативно социалистических законах, и сильную социалистическую компоненту в идеальной сфере. Социализм существовал в общественном сознании масс как единственно приемлемый вариант общественного устройства, как идеал будущего. С идеальной компоненты и пришлось начинать разрушителям СССР - дискредитировать шкалу коммунистических этических идеалов и подсунуть на ее место шкалу базарно-рыночных капиталистических приманок. Приманок - потому что соблазняли всех, а реальное улучшение уровня жизни доступно только исчезающее-малому проценту населения. Независимо от "изма" наличного богатства любой страны (валового национального продукта) на всех никогда не хватит. "Измы" отличаются только механизмом его распределения и перераспределения. Ложь капитализма в том, что любой может стать миллионером. Ложь социализма в том, что все имеют равную долю общественного богатства (или бедности). Кстати, социализм этого не гарантирует, ибо не "каждому по труду", а в "реальном социализме" - по месту в Административной системе или по степени участия в "теневой экономике". Что ж, взглянем на ситуацию с
точки зрения современных концепций современной мировой социологии. Для
отнесения к тому или иному классу используются следующие признаки
(практически не отличающиеся от Ленинских): Не углубляясь в занудные доказательства, отметим очевидное - социалистическая бюрократия находилась на командных высотах по всем признакам: владела - распоряжалась - использовала - властвовала и через этот механизм осуществляла присвоение чужого труда, то бишь эксплуатацию. А если есть эксплуатация, то должны быть и эксплуатируемые - это тот самый кластер наемных тружеников государства. И все активней происходит классовое расслоение внутри "эксплуататорского класса". "Феодалы" (партийно-государственная бюрократия, бюрократия общественных организаций, сельхоз-бароны - вассалы региональных партийных князей и эмиров), по-прежнему, паразитируют на своей руководящей роли в управлении государственной собственностью, ловко преобразуя политический гегемонизм в звонкую монету. Абсолютизация их партийно-хозяйственной власти качественно перешла в непосредственное владение средствами производства вне-юридическим, но фактическим образом. В феодальное кланово-кастовое владение под охраной государственной карательной системы и системы организованной преступности. "Прогрессисты" (в основном, руководящий аппарат министерств и ведомств по всей управленческой вертикали от министерства до завода и фабрики, до колхоза и совхоза) планомерно превращались в "буржуазию" путем теневой реализации формулы "деньги-товар-деньги" плюс прибавочная стоимость. Наивно полагать, что в условиях фондирования дефицитного снабжения материалами и оборудованием "теневая" экономика смогла бы развиваться благодаря только инициативе "снизу". "Тень" буржуазной экономики
начинает наступать на одну сферу за другой: легкая промышленность, сфера
услуг, сфера торговли, сельскохозяйственное и перерабатывающее
производство. Причем, сразу тремя путями: В результате этих процессов произошла дифференциация "соцбюрократии" на "феодально-социалистическую" и "буржуазно-социалистическую". Последняя, в процессе сращивания с теневой экономикой и организованной преступностью превратилась в "социалистическую буржуазию". Эти подклассы "эксплуататорского класса" не антагонистичны, но и не едины в своих классовых интересах, кроме стремления и жизненной необходимости сохранить власть. При этом принципиально, что "соцфеодалы" и "соцбуржуазия" вовсе не остатки и не пережитки почивших российских капитализма и феодализма, а закономерное порождение той принципиально ошибочной "феодально-утопической" модели "казарменного" "грубого" социализма, реализованной в нашей стране. Но если "соцфеодалы" были заинтересованы в максимальном сохранении Административной Системы и в абсолютизации государственной собственности, то относительно молодая "соцбуржуазия" была вовсе не прочь ослабить мертвую хватку государственной собственности. "Соцбуржуазия" заинтересована в множественности легальных форм собственности, потому что это дает ей возможность легализации своих "подпольных" "теневых" капиталов, которые по данным публикаций тех лет составляли несколько десятков миллиардов рублей. Тех рублей, кстати, один из которых весил чуть больше доллара. То есть уже тогда страна имела не одну тысячу миллионеров. Такие капиталы требуют оборота, а иначе теряют какой-либо разумный смысл. И "соцбуржуазия" планомерно обеспечивает эту множественность. Таким образом, "период застоя" являлся в историческом плане периодом возникновения и становления "социалистической буржуазии" через развитие "теневой экономики", коррумпирование бюрократии и образование мафии. Теперь немного о "классе эксплуатируемых". Класс наемных тружеников государства в этот период с переходом в Перестройку тоже претерпевает метаморфозы: к прежним классовым образованиям - рабочему классу, сельхозработникам (крестьянству) и служащим - прибавились "пролетарии теневого производства" (которые, хоть и занимались производством материальных ценностей, были в то же время участниками криминальных структур), примыкающие к ним функционеры системы организованной преступности (администраторы, финансисты, боевики), а также честные кооператоры, арендаторы, индивидуальные предприниматели. Но и "базовые" составляющие "класса эксплуатируемых" реального социализма под давлением изменяющихся производственных отношений внутренне расслаиваются: рабочий класс - на законный и "теневой", сельхозработники - на обычных колхозников-совхозников и арендаторов-фермеров, служащие - на обычных мелких бюрократов ("офисный планктон" по нынешней терминологии), на служащих министерств и ведомств, на "интеллигенцию", которая, в свою очередь, традиционно распадается на социально-гуманитарную и научно-техническую. Социально-гуманитарная примыкает к предельно бюрократизированной идеологической сфере, вторая обслуживает научно-технический прогресс в сфере материального производства (оборонная сфера к нему примыкает). Поэтому не совсем верно относить социально-гуманитарную интеллигенцию к интеллигенции в классовом смысле этого понятия - это служащие (подсобные рабочие) бюрократической системы и посему тоже должны быть отнесены к бюрократии по месту в общественном разделении труда. Поскольку и "соцфеодалы" и "соцбуржуазия" черпали свои капиталы из государственного кармана (за неимением иного), нимало не заботясь о его пополнении, то, естественно, что хищническое с ним обращение кончилось закономерно печально - карман прохудился и стал катастрофически опустошаться. "Черпальщикам" становилось уже неоткуда черпать в прежних объемах, и на них надвигалась опасность привлечения к ответу перед обществом за развал экономики. Недовольство трудящихся масс состоянием государственной экономики становилось все более отчетливым и решительным, формирование революционной ситуации - все более недвусмысленным. Требовалось взрыв "снизу" предупредить реформой "сверху". В 1991 году в СССР произошла буржуазная антидемократическая (ибо демократические завоевания Перестройки были спешно ликвидированы ) революция. То есть революция, юридически утвердившая капитализм на территории СССР. И принцип "разделяй и властвуй!" не мог не быть использован: "класс эксплуатируемых" разделили по национальному признаку, а когда вскипают животные инстинкты (а национальный инстинкт относится именно к таковым), уже не до классовой солидарности. Еще до развала СССР инициируется фактическое начало гражданской войны: Сумгаит… Степанакерт… Тбилиси… Баку… Ош… Фергана… Цхинвали… И нескончаемые криминальные разборки "братков" за раздел территорий и "бизнеса" - в них, возможно, погибло больше граждан, чем во всех остальных "горячих точках". Потому что это уже не точка, а расплывшееся по стране кровавое пятно. Гражданская война за передел собственности и территорий, несмотря на победные реляции и уверения в ее предотвращении, не завершилась до сих пор. И не завершится, пока продолжается "Кавказская война". Нас все еще успешно разделяют и не менее успешно над нами властвуют. Одновременно с организацией "горячих точек", а без организации ничего бы не вышло при наличии столь мощной и отработанной десятилетиями карательной системы, какая была в СССР, проводились планомерно и настойчиво организационно-политические мероприятия по развалу СССР. И не было шанса реформировать и укрепить СССР потому, что хорошо организованная победившая буржуазная революция совершенно не ставила перед собой целей создания "совершенного государства", а в плане государственного строительства имела совершенно противоположные цели - создать такое государство, которое бы осуществило передачу государственной, теоретически общенародной собственности теперь уже не социалистической, а вполне капиталистической буржуазии. Но в момент развала прежнего государства она таковой еще не была, пока не прошел процесс этой передачи. Речь шла о переделе собственности в масштабах государства. Нежели кто-то серьезно надеялся, что соберется Верховный Совет и путем голосования постановит: этот завод мы отдаем в собственность его директору, а эти рудники и шахты - первому или второму секретарю Обкома КПСС? Еще никогда в истории, насколько мне известно, передел собственности не осуществлялся демократическим и даже бескровным путем. Но в бывшем нашем Административно-Командном государстве он, наверное, не мог пройти не административно. Сила привычки. Посему и собирали в правительстве глав научно-производственных и прочих объединений и объявляли: мы делаем из вас класс собственников! (информация от одного из участников таких собраний). И придумали, нет, использовали известный в мировой практике фарс "приватизации", в результате которого собственность оказалась у тех, кто ею распоряжался и прежде, но криминально, а теперь получил полное законное право и владеть, и распоряжаться. И все это путем затраты относительно небольших собственных или корпоративных капиталов (общаков). В последнем случае фарс превращался в кровавую трагедию, если судить по произведениям искусства о "кровавых 90-х" и по некоторым судебным процессам. Больше источников информации нет, ибо дервиши при разделе собственности находятся далеко в стороне. И в некоторый критический момент Россия оказалась на распутье, не между либеральной демократией и "феодально-ордынской" формой правления, а между олигархией и бюрократическим капитализмом. О демократии вопрос даже не поднимался, с нее достаточно было декларации о существовании. В принципе, это был выбор между "худшим и худшим", а не "плохим и худшим". Олигархи сами виноваты: бюрократия хотя бы декларирует защиту интересов народных масс, олигархам эти интересы совершенно не интересны, что они и демонстрировали очень неосторожно и, прямо скажем, нагло всему миру. Естественно, на фоне углубляющейся нищеты большинства населения России, их "бешенство с жиру" не могло не вызвать озлобления народа, а оное, в свою очередь, дало хороший повод бюрократии приструнить олигархов. Что совершенно несложно с юридической точки зрения, потому что невозможно стать олигархом некриминальным путем. По крайней мере, в нашей стране. Беда наших олигархов в отсутствии культуры владения богатством. Откуда ж ей было взяться, когда из грязи - в князи? Грязь имеется в виду в юридическом плане - бедными будущие олигархи и в советское время не были. То, что Россия сейчас имеет в плане государственного строя - это "бюрократическая олигархия" - одна их форм "государственного капитализма", сменившая "охлократический капитализм" периода передела собственности. Нечто подобное сформировалось и во многих других государствах СНГ с различным процентным соотношением бюрократии и олигархии во власти и экономике. Кстати, мировой кризис показал, что практически все страны предполагаемого нашими либералами-теоретиками "оплота либерализма" дружно ринулись спасать своих олигархов вполне социалистическими методами, то есть осуществлять государственную поддержку и регулирование. Где-то даже что-то национализировать. А это по Хайеку уже прямая "дорога к рабству". Это означает, во-первых, что власть в этих государствах защищает интересы "гипер" и "супер" транснациональных компаний, что вполне естественно, ибо, "кто девушку ужинает, тот её и танцует". А, во-вторых, главная забота государственной власти там не "либеральные ценности" - свобода личности, свобода предпринимательства, - а устойчивость финансовых и промышленных гигантов, что тоже естественно, потому что их устойчивость определяет и благосостояние миллионов граждан, трудящихся на их предприятиях. И, в-третьих, финансовый империализм сопровождается не только усилением фактической власти транснациональных компаний, но и образованием "трансгосударственных правительств" - "большая двадцатка", "большая восьмерка", ШОС, Европейский Парламент и Европейское же правительство. Пусть это еще не супергосударство в привычном смысле, но тенденция уже просматривается. Ирония судьбы состоит в том, что не успела наша "соцбуржуазия" обрести официальный разрешенный статус буржуазии, не успела насладиться прелестями классического товарного капитализма с его теоретическими "либеральными ценностями", как течением мировой экономической системы ее унесло в бурный океан глобального финансового империализма, для которого в равной степени противоположны и социалистическая система, и система традиционного товарно-производственного капитализма. Тем более что в ушедшем ХХ веке традиционный капитализм осуществил социальную программу социализма гораздо эффективней, чем "реальный социализм": права трудящихся, трудовых коллективов и профсоюзов, право на отдых, право на труд, право на обеспечение в старости и по болезни и т.д. - все обеспечил. Собственно, об этом и говорилось у классиков - социализм закономерно возникает при высшем развитии капитализма. Ан нет - облом случился: только-только стал капитализм социализироваться, как перерос в финансовый империализм (финансизм, глобализм). И не мог не перерасти, пока критерием оптимизации является экономическая эффективность. А экономическая эффективность - антагонист социализации сверх обеспечения оптимальной покупательной способности потребителей товаров. То есть финансизм принципиально рассчитан на удержание доходов потребителей товаров на допустимом минимуме. Но это теоретически. Практически этот минимум может оказаться сколь угодно низким, каковым он и оказывается у российского (СНГ-шного) потребителя. Не успела наша олигархическая буржуазия порулить государством, как и над ней возник "рулевой": сунувшись на мировой рынок, она обнаружила там власть, источником которой является не народ и даже не буржуазия и не бюрократия, а мировой эмиссионный центр. Не подчиниться этой власти нельзя, если хочешь остаться на Мировом Базаре в качестве глобального игрока и получить тот куш, который это участие обещает. Экономически отказ от подчинения означает автаркию, политически - изоляцию, превращение в страну-изгоя. Такие уже есть на мировой политической карте - Северная Корея, например. Туда же движется Иран. Ирак фактически перестал существовать как самостоятельная политическая единица. Список открыт… Между прочим, финансовый империализм фактически выдвигает экономическую и политическую программу проклинаемого со всех трибун социализма: стирание национальных перегородок, как в экономическом, так и в политическом аспекте, интернационализация во всех направлениях общественной жизни (пролетарии всех стран, перемешивайтесь!), международное разделение труда - превращение универсальных национальных экономик в специализированные "моноэкономики", включенные в единую мировую экономическую систему. "Соединенные штаты Европы" уже есть, не заставят себя долго ждать и "Соединенные Штаты Мира". Чем вам не "мировая социалистическая революция"?! А уж златые горы, молочные реки и кисельные берега, хотя бы виртуально, заполонят мир без особого труда. Ясно же, что все в этом мире - радетели счастья человеческого, особенно "сильные мира сего". Насчет свободы-воли я сильно сомневаюсь, хотя при нынешних технологиях промывки мозгов и она не проблема, а уж свободу - осознанную необходимость мы все хлебнем всей глоткой, еще и блевать от ее избытка станем. При этом и капиталист-либерал прижат к ногтю - он теперь такой же винтик в мировой системе, как и все остальные, менеджер высшего уровня, вынужденный подчиняться диктату системы. И никакого рынка, а компьютерная оптимизация всемирной финансовой системы. В ней возможны и сбои, влекущие за собой мировые кризисы, но и тут все справедливо - никто не уйдет не охваченным. Обиженными будут все. Самое интересное, что все это не "злая воля" отморозков-финансистов, а совершенно объективный экономический процесс, до тех пор, пока мировая система будет придерживаться принятого критерия оптимизации - экономического эффекта и его положительной первой производной, то есть обязательного роста. Однако не за горами время, когда "экологический императив" самым решительным и, скорее всего, трагическим (ибо пока гром не грянет…) образом заставит себя уважать - тогда расчет эффективности будет вестись по иным алгоритмам… Пока же на трудящемся кластере СНГ сытно устроились национальные кластеры эксплуататоров - национальная буржуазия и бюрократия, слившиеся в экстазе вкушения, обслуживающие их профессиональные политики и примыкающие к оным СМИ, которым как раз и предназначено организовать видения златых гор и молочных рек, а также ощущение небывалой свободы. А над этой "пищевой цепочкой" довлеет стимулирующая и регулирующая система мирового финансового организма, для которой и эксплуататоры, и эксплуатируемые - всего лишь элементы, обеспечивающие ее функционирование. Сегодня ты - олигарх, а завтра - зек или изгнанник, потому что глобалисту с глобалистом легче договориться. А если договориться не удастся, то где теперь Югославия, где СССР, где Ирак? И при такой оценке настоящего
момента и ближайшей перспективы начинает по-особому звучать предчувствие
Б.Н Стругацкого: А вот и получается, что Идея для оплодотворения "Беспощадной Власти" вызревает из противостояния Мировой Финансовой Системы, претендующей на мировую гегемонию, и политических (естественно, "политика - концентрированная экономика") элит национальных государств, в принципе подлежащих ликвидации или марионетизации. Это уже даже не просто идея, а воплощение инстинкта самосохранения социума. Не высосанная из пальца, а реально существующая проблема, решение которой может всколыхнуть миллионы. При умном руководстве ими. Пока горстки антиглобалистов выставляются в СМИ, как не вполне психически адекватные хулиганы, и это эффективно отвращает от них массы, которые согласны на глобализм, лишь бы их сыто кормили. Но когда они почувствуют, что возникла опасность для их сытости, как это почуяли нынешние антиглобалисты, тогда их можно будет вести на баррикады "За Святую Русь!", "За Святую Ордусь!", "За Великий Турон!", "За Великую Евразию!". Как только массы дозреют, сразу обнаружится новый Гитлер или Сталин, а то и Чингизхан, что вполне вероятно. Не стоит забывать, что Чингизхан пришел из Китая… Россия стала страной воплощенного "капитализма родственников и друзей", при котором власть передается по наследству. Государственная машина в еще большей мере, чем советская, насквозь пронизана связями между этими самыми родственниками и друзьями, для которых государственная служба означает в первую голову реализацию своей частной собственности. Основными источниками доходов нашего патримониального чиновничества становится не жалованье, не оклад, а доход от капитализации их формально-бюрократических функций. Точнее не "стала", а осталась, ибо была таковой и при Брежневе, и при Ельцине, когда "подельники" поделили между собой все богатства страны. А поскольку согласно объявленному (не фактическому!) либерализму частная собственность - святое, то кому же передавать святое, как не родным? Частная собственность бюрократа - власть. Ее он и передает. Наконец-то, освободившись от "социалистической законности", он может делать это практически свободно, и кто-то хочет, чтобы он устыдился и перестал? Не надо быть столь наивным. Для того и делали революцию… Отстояли, завоевали, теперь не жалуйтесь, что народ отвернулся от демократии и либерализма. Тем более что он не отвернулся, а прекрасно понимает, что в нынешних политических условиях ничего такого нет и быть не может. Не народ, к сожалению, способен справиться с "корпорацией-государством", а "бог Давоса", "бог открытых рынков и ссудного капитала" - Мировая Финансовая Система: если сей бог почует, что "корпорация-государство" составляет угрозу его финансовой эффективности, то найдет механизмы для изменения ситуации. Как это было при разноцветных "революциях": "розовой", "оранжевой", "тюльпанной". Грубовато действовали по неопытности, но все же временно достигали цели. Далее пойдет более тонкая тактика и стратегия. Тут-то и может проскочить "искра"… Между компрадорской буржуазией, завязанной на международную финансовую систему, и национальной буржуазией, возжаждавшей власти и свободы. Вот где могут возникнуть либеральные лозунги, причем, с любой стороны.
Небольшой экскурс в
историю Сталин В апреле 1941 г. Конгресс США принял решение, что в случае нападения Германии на СССР США будут помогать СССР, а в случае нападения СССР на Германию — Германии. Вскоре прозвучало заявление ТАСС, которое фиксировало полное отсутствие агрессивных намерений у СССР по отношению к Германии и демонстрировало это отсутствие именно США, а не Германии. Сталин прекрасно понимал, что в неизбежной схватке с рейхом его единственным реальным союзником могут быть только США, они же удержат Великобританию от сползания в германо-британский антисоветский союз. И уж, конечно же, нельзя было допустить неосторожным движением, к которому подталкивал русских Гитлер, спровоцировать возникновение североатлантического (а точнее, мирового — с участием Японии и Турции) антисоветского блока. В этом случае Советскому Союзу (относительный военный потенциал на 1937 г. — 14%) пришлось бы противостоять США (41,7%), Германии (14,4%), Великобритании (10,2% без учёта имперских владений), Франции (4,2%), Японии (3,5%), Италии (2,5%) плюс шакалам помельче. Ну а период 1945-1953 гг. — это время постоянной подковёрной борьбы различных номенклатурных группировок друг с другом — и против Сталина. Послевоенное 8-летие — это история постепенного обкладывания, окружения стареющего вождя номенклатурой (при участии определённых сил и структур из-за рубежа); попытка Сталина нанести ответный удар на XIX съезде ВКП(б)/КПСС (1952 г.) и сразу после него окончилась смертью вождя. Важен вопрос о причинах ненависти к Сталину на Западе. Здесь есть два аспекта – практико-политический и метафизико-исторический. Практико-политический аспект прост: замарывая Сталина, враги России и русских ставят под сомнение нашу победу в Великой Отечественной/Второй мировой войне, а следовательно, право РФ находиться среди великих держав, принадлежность к клубу которых до сих пор в огромной степени определяется участием в антигитлеровской коалиции и ролью в ней. Приравнивание Сталина к Гитлеру, а СССР – к Третьему рейху вкупе с разговорами о том, что на Сталине лежит такая же вина в развязывании война как на Гитлере, а, возможно, ещё и больше, работает в том же направлении – повесить на СССР (и следовательно на РФ) вину в развязывании войны, навязать комплекс исторической вины и неполноценности. То есть с практико-политическим аспектом всё ясно и просто. Более интересен метафизико-исторический аспект проблемы причин ненависти западной верхушки к Сталину. Дело в том, что Сталин трижды сорвал планы этой верхушки – правых глобалистов – по созданию глобального мира под эгидой чего-то похожего на мировое правительство, о необходимости которого много говорили Варбурги, Рокфеллеры и их подголоски из интеллектуальной обслуги. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что первыми о необходимости чего-то похожего на мировое правительство заговорили в XIX в. Ротшильды, однако, русские цари Александр I и Николай I своей политикой такую возможность подорвали. Отсюда – ненависть Ротшильдов к Романовым – как говорят, в конце XIX в. один из Ротшильдов заявил, что для их семейства мир с Романовыми и их Россией невозможен. Сталин сделал для слома «затейки» глобальных «верховников» под названием «мировое правительство» больше, чем все русские цари вместе взятые, использовав при этом противоречия между самими правыми глобалистами. Первый раз Сталин сделал это во второй половине 1920-х годов, точнее в 1927–1929 гг., когда его команда, опираясь на сохранявшуюся мощь Большой Системы «Россия», на содействие представителей разведструктур российской империи и на противоречия в среде буржуинов, заменил проект «мировая революция» проектом «красной (социалистической ) империи». Фининтерну в его планах создания Венеции размером с Европу или мир в целом пришлось развёртывать проект «мировая война» и вести к власти Гитлера, всемерно укрепляя конкретное государство – Третий рейх. В результате англо-американской накачки, резко усилившейся именно в 1929 г. – в год высылки Троцкого из России («прощальный поклон» Сталина схеме «мировая революция»), «Гитлер инкорпорейтед» смог воевать, сыграв роль агрессора в написанном для него спектакле. По «пьесе» он должен был разнести СССР, а затем пасть под ударом англосаксов. Однако История – коварная дама, всё вышло по-другому, и Сталин во второй раз сорвал планы глобалистов, разгромив Гитлера. Помогла ему и борьба Великобритании и США, крушивших в ходе войны не только Третий рейх, но и Третью Британскую империю (Вторая закончилась отложением северо-американских штатов). В третий раз Сталин сорвал планы глобалистов тем, что при нём СССР, не позволив накинуть себе на шею удавку плана Маршалла, создал ядерные щит и меч и восстановился не за 20, как прогнозировали западные спецы, а за 10 лет, превратившись на рубеже 1940–1950-х годов в сверхдержаву. Чем сильнее будет сопротивление глобализму, тем активнее будет вспоминаться фигура Сталина и исторический опыт СССР, который, конечно же, нельзя и не нужно ни реставрировать, ни повторить. Сталин совершал ошибки, порой весьма досадные. Да, на нём лежит вина за целый ряд процессов и явлений – вина, которую он разделяет со своим временем. Но это участь всех государственных деятелей. А разве нет вины у британских и американских политиков? Ещё как есть, и она в сравнение не идёт с негативным аспектом деятельности Сталина. Когда-то Сталин заметил: есть логика намерений и есть логика обстоятельств, и логика обстоятельств сильнее логики намерений. В реальной истории, как справедливо заметила Н. Мандельштам, «победителем является тот, кто уловил общие тенденции истории и сумел их использовать», т.е. тот, кто понимает направление течений в океане. Сталин говорил по этому поводу по-другому: оседлать законы истории, но суть та же. Иными словами, революции случаются или не случаются не по хотению или заклинаниям клерков и мелких хозяйчиков, которых вынесло во власть, или даже и очень крупных деятелей. Революциями движут другие силы. Не революции (тем более, на спирохетозных белоленточных ножках) нам надо опасаться и не нового Сталина, а кое-чего покруче и пострашнее, известного в русской истории под названием «пугачёвщина», т.е. реакции массы на чуждую пирамиду власти. Не надо думать, что времена пугачёвщины прошли – в Большой Системе «Россия» они не пройдут никогда, меняться может только форма. Рузвельт Примерно в то же самое время к Рузвельту явился некий «экономист», определенно предшественник Гайдара, и дал совет, который сам считал весьма ценным: единственная надежда побудить страну к изменениям и провести реформы – подождать, когда государственный корабль окончательно сядет на мель. Совершенно гайдаровская позиция: разрушить все до основания, а уж затем… Рузвельт холодно ответил: "Люди не скоты, вы должны это знать". А вскоре в одном из частных писем в двух фразах высказал то, что можно смело считать сутью его программы и идеологии: "У меня нет никаких сомнений в том, что для страны пришло время на целое поколение стать радикальной. История показывает, что там, где это случается, нации избавлены от революции". Одна из обязанностей государства заключается в заботе о гражданах, оказавшихся жертвами неблагоприятных обстоятельств, лишившихся возможности получить даже самое необходимое для существования без помощи других. Эта обязанность признается в каждой цивилизованной стране… В одной из его речей во время предвыборной кампании были такие слова: "Даже при беглом взгляде видно, что равенства возможностей, как мы знали его, больше не существует… Наш народ живет теперь плохо… Независимый предприниматель исчезает… Если этот процесс будет идти в таком же темпе, к концу столетия дюжина корпораций будет контролировать американскую экономику, а пожалуй, сейчас всего сотня людей руководит ею. Просто-напросто мы неуклонно идем к экономической олигархии, если она не существует уже сегодня". Рузвельт так и не покончил ни с монополиями, ни с олигархами, но создал сильную и эффективную систему, серьезно ограничившую их стремления драть три шкуры с большинства и распоряжаться в стране, как в собственной вотчине… Он не был, строго говоря, ни правым, ни левым – просто-напросто энергичным и смелым реформатором. Хотя его и называли публично коммунистом… Знаете, за что? Хотя бы за комиссию конгресса, расследовавшую методы ведения дел на бирже. Именно эта комиссия вскрыла потрясающие по цинизму и наглости проделки финансовых королей страны. Соль в том, что Рузвельт начал свои реформы отнюдь не на пустом месте, не с чистого листа! Серьезнейшей ошибкой было бы полагать, что он явился этаким первопроходцем, что именно он первым создал теорию и практику. На самом деле Франклин Делано Рузвельт просто-напросто продолжал, творчески развивая, те мощные тенденции и проработанные идеи, что появились на свет практически сразу после провозглашения независимости Соединенных Штатов, а именно две концепции развития государства, которые разработали Гамильтон и Джефферсон, фигуры в американской истории, как говорится, знаковые, «отцы-основатели». Первый был министром финансов, второй – президентом. Гамильтон не имел ничего против капитализма, технического прогресса и частных корпораций. Однако считал, что сильное федеральное правительство прямо-таки обязано играть роль внимательного надсмотрщика (эта теория была названа "федерализмом"). Утверждение о том, что экономика способна к саморегулированию (та самая "невидимая рука рынка", о которой распинался Гайдар) Гамильтон называл "бредовым парадоксом". И писал: "Ничем не ограниченный дух предпринимательства ведет к нарушению законов и произволу, а в итоге – к насилию и войне". В "Докладе о промышленности" он подытожил свои взгляды следующим образом: "Беспокойная натура американцев, присущая им живость, ум и деловая предприимчивость, будучи направлены в нужное русло, пойдут им на пользу. Но, развиваясь бесконтрольно, те же свойства приведут к пагубным последствиям". В своей так называемой "Великой программе", написанной в 90-х годах XVIII в., Гамильтон призывал государство предоставлять средства "лишь тем, кто готов использовать их под контролем общества на развитие национального производства". Противоположной точки зрения придерживался Джефферсон, оспаривавший руководящую роль государства в экономике. Правда, он до конца жизни считал, что США совершенно не нужны ни биржа, ни частные банки, поскольку главная угроза исходит как раз "от всевластия банкиров" (пожалуй, именно у него заимствовал впоследствии свою «антибанковскую» теорию Генри Форд). Но в своих взглядах на роль правительства был непреклонен: "Самое хорошее правительство – то, которое менее всего управляет". Впрочем, Джефферсон – в отличие от Гайдара – никогда не был упертым догматиком. Когда он стал президентом и его единомышленники сменили у руля «федералистов» Гамильтона, Джефферсон не стал ломать унаследованную от предшественников систему. Наоборот, он соглашался, что "правительству надлежит оказывать помощь сельскому хозяйству, торговле и промышленности в период временных затруднений". Вмешательство правительства в экономику Штатов было привычным делом. Идея государственного регулирования имела широкую национальную поддержку. Цитируя Шлезингера: "Отцы-основатели отнюдь не были рьяными приверженцами нерегулируемого рынка, точно так же, как и неограниченной свободы предпринимательства. От них мы, скорее, унаследовали сочетание частной инициативы и государственного регулирования, именуемое в наши дни смешанной экономикой". Например в налоговое законодательство внесли махонькие изменения. Теперь налоги на производство радиоламп стали выше. Самую чуточку, какие-то доли процента на партию в тысячу ламп. Но поскольку лампы производились многими миллионами, налоги выросли весьма даже значительно. И одновременно были введены налоговые льготы для производителей транзисторов: опять-таки выражавшиеся в долях процента на партию в тысячи единиц продукции, но, если производить новинку многими миллионами… В общем, не прошло и полугода, как частные концерны оперативнейшим образом обновили технологии, реконструировали заводы и погнали транзисторы в огромных количествах… Методика понятна? Вот такие подходы и нужно перенимать – не пресловутый "экономический диктат", а мягкие, ненавязчивые окольные пути, как нельзя лучше отвечающие понятию "государственное регулирование"… В общем, и в Германии не наблюдалось никакой такой "невидимой руки рынка". Совсем наоборот: государственное регулирование, строжайший контроль, предотвративший мало-мальски крупные экономическо-финансовые аферы и появление паразитической прослойки "олигархов"… Короче говоря – кроме свободы, должна быть еще и справедливость, т.е. классическое государственное регулирование цен и социальная помощь. Власти, безусловно, на все это шли не из филантропии или христианской любви к ближнему. Просто-напросто они прекрасно отдавали себе отчет, что с голодным «электоратом» нужно уметь уживаться, не доводя дело до социального взрыва. Это была цена, которую приходилось платить за спокойствие. История Европы прямо-таки пестрит примерами, когда зарвавшихся торговцев, финансовых спекулянтов и прочих дельцов, не дожидаясь официального правосудия, втаптывали в землю "всем миром". В России, впрочем, тоже не особенно церемонились, бунтов было предостаточно… (Редактировано в 2013г.) |